Леди и Бродяга  - Эмилия Грин

– Ян, уходи, пожалуйста… – проговорила она еле слышно.

– Шшш… – дотронулся пальцем до пересохших губ, возразив ей на ухо. – У тебя теперь постельный режим, крошка! Ну-ка, ну-ка! – и, не давая больше вставить ни слова, подхватил на руки.

Аккуратно удерживая девочку на руках, отворил дверь, на которой висел календарь в розовой раме. В голове вспыхнула уверенность, что эта комната принадлежит ей. Я оказался прав.

Небольшая спальня, оформленная в нежно-розовых и кремовых тонах. Комната настоящей леди. Улыбнулся, бережно укладывая любимую на постель. Даша тут же отвернулась к стене, подтягивая колени ближе к туловищу и обнимая себя за ноги.

– Чем ты уже лечилась? – вместо ответа она слабо всхлипнула. – Понятно. Тогда скажи хоть, где у вас аптечка?

Эта упрямица вновь ничего не ответила, и тогда я уже начал выходить из себя…

– Господи, ну зачем он пришёл? – пронеслось в спутанном сознании. От всего происходящего меня знобило ещё сильнее.

В эту секунду входная дверь громко хлопнула. Похоже, благородного порыва Коршунова хватило ненадолго. Ну, и скатертью дорожка!

* * *

Сквозь пелену сна послышались голоса, и я вздрогнула, с трудом разлепляя ресницы.

– Кто здесь? – испуганно спросила, приподнимаясь.

В это мгновение в комнату вошел Ян в сопровождении какой-то незнакомой женщины.

– Добрый день, Даша. Я врач и сейчас вас осмотрю, – вдруг улыбнулась мне статная блондинка с короткой стильной стрижкой.

– Что? – перевела непонимающий взгляд на Коршунова.

Он остановился возле двери, и в тени вечернего сумрака я так и не смогла разглядеть его лица. Только тут до меня дошло, что он привез доктора.

– Я подожду в зале, – изрёк напряженным голосом, выходя из помещения и оставляя нас с этой миловидной женщиной наедине.

Когда осмотр был закончен, она еще раз открыла свой чемоданчик, доставая оттуда несколько блистеров с таблетками и баночку с какой-то суспензией.

– Ян уже договорился об отдельной палате для вас в нашей клинике, но, к счастью, показаний для госпитализации нет.

– Что? Отдельная палата? – изумленно развела руками, пытаясь осмыслить сказанные доктором слова.

– Да, я семейный врач Арнаутовых, а еще работаю в небольшой частной клинике в Подмосковье. Но пока повода для госпитализации нет. У вас ОРЗ на фоне сильного истощения организма. Скорее всего, это вызвано стрессом. Скажите, вы нервничали в последнее время?

– Ну, да… – отвела взгляд, осознавая, что она права.

Так переживала из-за приближающейся стажировки, что в последнее время почти перестала есть.

– Тогда внимательно следуйте этим указаниям, – улыбчивая женщина вложила мне в руку небольшой свернутый вдвое лист, назидательно продолжив. – И через три-четыре дня болезнь отступит. Но, Дарья, вы такая молодая и красивая девушка, поберегите свои нервы. Тогда и болеть не будете. Выздоравливайте!

Засунула таблетку под язык и перевела взгляд на окно. Уже стемнело. Сил не было даже подняться и проверить, закрыта ли входная дверь. И вообще, как Коршунов второй раз попал в квартиру? Неужели хватило наглости достать ключи из моей сумки?

Ресницы опустились, и я понеслась в водовороты тревожных сновидений. Кажется, чьи-то тёплые руки прикрыли плечи одеялом, а может, все это лишь привиделось. Сильнее закуталась, теряясь в бушующих волнах собственного сознания…

Резко распахнула глаза, приподнимая голову с влажной подушки. За окном уже забрезжил рассвет. Кажется, как заснула вчера вечером, так и проспала всю ночь… От холодного пота мои волосы прилипли к лицу, а сорочка к телу. Потянулась к бутылке с водой, которая стояла на тумбочке и сделала несколько маленьких глотков. По всей вероятности, температура снизилась, но меня пробивал озноб. Вдруг взгляд опустился ниже, и я вздрогнула, сталкиваясь с глазами цвета крепкого зеленого чая. Он не спал. Лежал на полу возле моей кровати, даже ничем не укрывшись, и смотрел на меня в упор.

– Мне так холодно… Так холодно… – произнесла, с трудом выговаривая слова.

Уже просто ничего не соображала. В горле стоял ком. Казалось, всё происходит в каком-то тумане, сквозь пелену сна или в пьяном угаре. Мне было холодно за него, за себя… Не могло согреть даже теплое одеяло. Отвернулась лицом к стене, вдруг ощущая сильный торс, который прижимается к моей спине.

– Ян… – Его руки с жадностью обвили мое тело. Мне было очень плохо и одновременно до безобразия хорошо. На глаза навернулись слёзы. – Мне холодно… – шептала, словно в бреду. – Мне так холодно… Я не знаю, что со всем этим делать… Я запуталась… Заблудилась…

Неожиданно он забрался на меня сверху, накрывая всем весом своего тела. Такой горячий и сильный, ощущала, какой фантастический жар исходит от него. Мои руки легли на крепкие предплечья. Сильнее задрожала, когда теплые мужские губы уткнулись в шею. Незваный гость прошептал.

– Я хочу отдать тебе своё тепло. Или мы оба сгорим от лютого холода. Можно, я тебя поцелую?

– Ты можешь заразиться… – прошептала сквозь пелену слёз.

– Если я тебя сейчас не поцелую, то умру от разрыва сердца. Что хуже? Так что я всё-таки рискну…

Его губы накрыли мои, и у меня закружилась голова. Теплые, упругие, они словно заново вдыхали в меня жизнь. Ян целовал бережно. Неспешно. Посасывал нижнюю губу, плавно водил языком от одного уголка до другого. Делал это настолько трепетно, что я задрожала, но уже не только от холода.

В голове до сих пор шум, но его губы такие сладкие. Он раскрывал рот языком и целовал глубже. Мы стонали. Коршунов действовал нарочито медленно: елозил по моим бедрам внушительным стояком, от чего я перестала себя контролировать и начала сама ласкать его рот. Всё происходило, словно сквозь какую-то пелену. Он, не спеша, брал меня языком, делая влажной и податливой.

– Дашка… – шептал, задыхаясь, – после такого поцелуя не страшно и умереть, а мы с тобой будем жить…

Обнажила зубы, как голодная волчица, когда его ладони пробрались под сорочку и стали нетерпеливо стягивать трусики.

– Ян… Нельзя…

– А кто мне запретит? – угрожающе прошептал, утыкаясь губами в мою ключицу.

Его запах и сильные руки, казалось, были повсюду…

От страсти к ней у меня дрожали руки. Член разбух и увеличился в размерах, стоило только прижаться к хрупкой подрагивающей девичьей спине. Понимал – это последнее, чем ей сейчас следует заниматься. Чувствовал себя сдвинутым сексуальным извращенцем, грязным животным, циничным уродом, который думает только об одном… Но я тоже был болен. Одержим. Помешен. Мои демоны выбрались на свободу и с громким хохотом пустились вскачь. Мне просто необходимо было оказаться глубоко внутри её податливой плоти. Умереть. Воскреснуть. Излечиться. Ведь я тоже болел уже несколько лет. И ни черта не помогало, что только ни пробовал…